~
На последний кукурузный сноп
сядет в полумраке и закурит.
Кашлянёт, почешет потный лоб,
на закатный поглазеет сурик.
Ни цикад не слышно, ни сверчков —
в ноябре откуда взяться пенью?!
Только мерный шелест ветряков,
на меже стоящих в отдаленье.
Да полёт вороний на ночлег
из окрестных опустевших далей.
Посидит уставший человек,
без особой думая печали:
жизнь почти прошла…
А полю нет
ни начала, ни конца, ни края…
И пойдёт он, кукурузный свет,
как ребёнка, к сердцу прижимая.
сядет в полумраке и закурит.
Кашлянёт, почешет потный лоб,
на закатный поглазеет сурик.
Ни цикад не слышно, ни сверчков —
в ноябре откуда взяться пенью?!
Только мерный шелест ветряков,
на меже стоящих в отдаленье.
Да полёт вороний на ночлег
из окрестных опустевших далей.
Посидит уставший человек,
без особой думая печали:
жизнь почти прошла…
А полю нет
ни начала, ни конца, ни края…
И пойдёт он, кукурузный свет,
как ребёнка, к сердцу прижимая.
~
Я в сарае наткнусь на пальто
(дядя умер лет восемь назад),
и надену,
и выйду в Ничто —
то есть в светлый безлиственный сад.
На груди от солярки пятно,
на плече мелкой сажи налёт,
хлястик порван, но мне всё равно —
для осенних сгодится работ.
Я спилю пересохшую ветвь,
положу пару яблок в карман.
Буду в долгое небо смотреть
сквозь сияющий тонкий туман.
Рассмотрю очертания туч,
уносимых куда-то правей.
За подкладкой найду ржавый ключ
от калитки, подвала, дверей?
От воздушных пространств проходных —
этих комнат, идущих кольцом,
где в пальто свежекупленном, тих,
ходит дядя с прозрачным лицом.
(дядя умер лет восемь назад),
и надену,
и выйду в Ничто —
то есть в светлый безлиственный сад.
На груди от солярки пятно,
на плече мелкой сажи налёт,
хлястик порван, но мне всё равно —
для осенних сгодится работ.
Я спилю пересохшую ветвь,
положу пару яблок в карман.
Буду в долгое небо смотреть
сквозь сияющий тонкий туман.
Рассмотрю очертания туч,
уносимых куда-то правей.
За подкладкой найду ржавый ключ
от калитки, подвала, дверей?
От воздушных пространств проходных —
этих комнат, идущих кольцом,
где в пальто свежекупленном, тих,
ходит дядя с прозрачным лицом.
~
Рукавом, пропахшим весёлой влагой —
виноградной кровью, бурлящей тьмою,
вытираешь лоб, говоришь с собакой,
говоря на деле с самим собою.
Пусть вино побродит в дубовой бочке,
наберётся истины и мерцанья…
Каждый миг кончается многоточьем,
каждый звук кончается умираньем.
И теперь ты чувствуешь всё острее:
кислый вкус дымка от дворовой печи,
что горит, безлиственный воздух грея,
замиранье снов,
убыванье речи.
А начнут мести снеговые мётлы,
и графин наполнишь ты жизнью винной,
мы тогда оставим глоток для мёртвых
и немного музыки
неисполнимой…
виноградной кровью, бурлящей тьмою,
вытираешь лоб, говоришь с собакой,
говоря на деле с самим собою.
Пусть вино побродит в дубовой бочке,
наберётся истины и мерцанья…
Каждый миг кончается многоточьем,
каждый звук кончается умираньем.
И теперь ты чувствуешь всё острее:
кислый вкус дымка от дворовой печи,
что горит, безлиственный воздух грея,
замиранье снов,
убыванье речи.
А начнут мести снеговые мётлы,
и графин наполнишь ты жизнью винной,
мы тогда оставим глоток для мёртвых
и немного музыки
неисполнимой…
~
Агате
Вот девочка у грозных облаков,
широкою рекою отражённых,
изрытых плугом северных ветров
и пламенем багровым освещённых,
сидит в траве, чего-то там поёт
и ковыряет камушек ботинком,
и не боится помрачневших вод…
Беспечная певунья и соринка
в глазу пространства хищного. Оно
сквозь дрожь слезы в тебя глядит невнятно.
А посему — тяни своё вино,
перебирай пучки сушёной мяты,
коли дрова, простужен и небрит,
на лавке гладь соседского мурлыку —
пока у неба девочка сидит.
Вот оглянулась…
Кто её окликнул?
Вот девочка у грозных облаков,
широкою рекою отражённых,
изрытых плугом северных ветров
и пламенем багровым освещённых,
сидит в траве, чего-то там поёт
и ковыряет камушек ботинком,
и не боится помрачневших вод…
Беспечная певунья и соринка
в глазу пространства хищного. Оно
сквозь дрожь слезы в тебя глядит невнятно.
А посему — тяни своё вино,
перебирай пучки сушёной мяты,
коли дрова, простужен и небрит,
на лавке гладь соседского мурлыку —
пока у неба девочка сидит.
Вот оглянулась…
Кто её окликнул?
~
ОБ АВТОРЕ:
Сергей ПАГЫН
Родился в 1969 году в Молдове, в городе Единцы. Окончил филфак Бельцкого пединститута. С 2000 года — главный редактор регионального издания «Норд-инфо». Автор пяти книг стихов. Дипломант Международного поэтического конкурса имени Н. С. Гумилёва «Заблудившийся трамвай» (2010). Лауреат премии «Молодой Петербург» (2011). Победитель Международного поэтического интернет-конкурса «Эмигрантская лира» в номинации «Неоставленная страна» (Бельгия, 2012/2013). Член Ассоциации русских писателей Республики Молдова.
Родился в 1969 году в Молдове, в городе Единцы. Окончил филфак Бельцкого пединститута. С 2000 года — главный редактор регионального издания «Норд-инфо». Автор пяти книг стихов. Дипломант Международного поэтического конкурса имени Н. С. Гумилёва «Заблудившийся трамвай» (2010). Лауреат премии «Молодой Петербург» (2011). Победитель Международного поэтического интернет-конкурса «Эмигрантская лира» в номинации «Неоставленная страна» (Бельгия, 2012/2013). Член Ассоциации русских писателей Республики Молдова.
