Евгений Горон

ТАК НАЧИНАЛОСЬ



Так начиналось:

Было не то, чтобы очень горько,

Но вязало, как от хурмы.



Время, сужаясь,

Медленно вырастало

Из нас.



Я когда приезжал

В этот сонный, военный город

Посмотреть на тебя

(Также смотрят на свет из тьмы)

В первый раз…



Мне казалось,

А уж сердце знало наверняка,

Что отныне и впредь

Ему будет ничтожно мало

Этих скромных, скупых визитов

Издалека.



Сердце знало о том,

Чего люди не говорят

По ошибке и просто так.



То, с чего начиналось —

Воспаленные чувства,

Перрон вокзала,

Твой эмалевый взгляд

(Опалы и синий Клайн),



А в моем: «Не хочу назад…

Никогда не хочу назад.

Ни на шаг».





ИРИСЫ

К утру распускались ирисы,

Руки,



Жадные до объятий.



Вместо праздничных ваз –

Пустые бутылки кьянти.



И какой-то приятель,

Собственно,

Был всегда…



Кстати,

Почему они все напрягаются,

Чуя меня вблизи?



Я шучу.

И не трать усилий на то,

Чтобы объяснять мне.



От вина начинает клонить ко сну,

Головой – на твои колени,

А ты гладь,

Распускай мои волосы

Так, точно ты – Офелия,

А колени твои – есть гладь:

Слой прозрачной, морской воды…



Завтра будет хороший день,

Полный света и красоты;

Жизнь вдохнет нас опять

Теплым ветром,

Пришедшим с Юга…



Я уйду от тебя

В молчании,

Почти без звука.



Ты уйдешь от меня

В молчании,

Почти без звука.




САД


У каждого внутри есть этот сад –

Клочок земли, туманная лощина,

Деревья, за которыми мужчины

И женщины и день, и ночь стоят.

Все золотые – будто из молчанья –

Я отливал их, будучи в отчаянии,

С жестоким, детским, давящим «хочу».

Они сдавались моему мечу,

Ложась на щит, спускались ниже, ниже…

Мои апостолы, никто из вас не выжил.

Я предал вас, прекрасных и бесстыжих,

Во имя страсти, красоты, в угоду чувств.



Для каждого, кто пишет, – сущий ад,

Когда не можешь записать словами:

Зерну пшеничному – удушье жерновами,

Защите Лужина – досадный шах и мат.

Когда пакуется с приданым чемодан

И от тебя уходят, от урода:

«Ведь жить с тобой – тяжелая работа.

Как будто кроме нас всегда был кто-то:

Стоял над душами и жаждал перевода.

Вся жизнь – сплошные переводы на слова».

Они уходят, а больная голова

Фиксирует детали их ухода.



Я не люблю твоей иронии. При том,

Что тенью к ней пришиты боль и горечь.

Кто здесь святой, пусть первый… Бог им в помощь,

А ты пока подумай о простом.

А ты пока припомни все слова,

Куда я вплел тебя узором тонких кружев;

Всю эту магию, которую не сдюжит,

Не сможет выдумать простая голова.

Настанет день – я буду в нем прощен

И вместо сада у меня случится море.

Ну а пока ни слова о покое:

Цвети мой сад, мой ад,

Еще,

Еще,

Еще.