Александр Макаров
ЖЁЛТЫЕ ЧЕЛОВЕЧКИ
vademecum
Когда-то я жил в одном очень большом городе.
Не было ему ни конца, ни края.
Куда ни глянь — всюду дома, улицы, окна, дороги, бетон, стекло и люди.
Идёшь, бывало, по этому городу час, два идёшь, а вокруг те же улицы, дома и люди, только с небольшими вариациями.
Встретил ты, скажем, усатого человека, а потом, через два квартала, опять его же встречаешь, только без усов. Такое в большом городе в порядке вещей.
Ну, и, если, города малых и средних размеров можно при желании пересечь пешком, то большие города пересечь пешком никак невозможно.
Да что там, не всегда получается дойти до конца отдельных улиц. Например, до конца условной улицы Рубинштейна дойти получается далеко не всегда.
По сравнению с этим очень большим городом, мой родной город был очень маленьким.
Его запросто можно было пересечь пешком, чем я иногда и занимался.
Его можно было пересечь пешком по всяким занятным траекториям. Можно было, скажем, начать с ГРЭСа и медленно двигаться к Сергеляху. А можно было, наоборот, медленно двигаться от Сергеляха, постепенно приближаясь к ГРЭСу.
В общем, масса вариантов.
Мой город, при этом, весь целиком, вместе с ГРЭСом и Сергеляхом, запросто бы уместился в каком-нибудь условном Купчино.
С другой стороны, условное Купчино я бы не стал пересекать по всяким занятным траекториям.
***
Жилось мне в том большом городе довольно безрадостно. По вечерам я обыкновенно сидел за чужим ноутбуком на чужой кухне и пил чужой коньяк.
Чужой коньяк во мне быстро превращался в мой собственный. У чужой кухни и ноутбука таких удивительных способностей не было.
Так получилось, что именно в то тоскливое время я узнал про гугл-карты.
И про удивительные способности таких карт.
И про существование в них человечка жёлтого цвета.
И о том, что человечка этого можно ронять с приличной высоты в разные города нашей планеты. Как в большие, так и в совсем крошечные.
Главные условие — нужно было, чтоб по этому городу, вне зависимости от его размеров, заранее проехался гугловский автомобильчик.
При соблюдении этого условия хозяин ноутбука (ну, или пользователь чужого), уронивший жёлтого человечка в какой-нибудь город, получал волшебную способность смотреть на мир его глазами.
Человечку не было больно. Он падал на какую-нибудь улицу, поднимался и осматривался. А потом шёл в тех направлениях, в которых было угодно его уронившему гражданину.
В общем, когда я в очередной раз сидел вечером за чужим ноутбуком на чужой кухне я решил уронить этого стойкого парня в свой маленький городок.
***
Я скучал по родному городу. Он был, конечно крошечный и не особенно красивый, но я всё равно по нему скучал.
Я попытался было разобраться по чему же я, собственно, скучаю. Что является, понимаешь, конкретным предметом, заставляющим испытывать эмоции.
Скучал я, как оказалось, по самым разным и не совсем очевидным вещам.
По сваям, по пространству под домами, по трубам, которые как варикозные вены торчат из-под земли. По хрущевкам. По большой холодной речке. По вздутому асфальту. По ГРЭСу и Сергеляху.
По пыли, которая обязательно поднимается каждое лето над городом и висит так, как большая шапка, пока её не прибьет дождиком к земле.
Моя тоска по крошечному городу была похожа на тоску выпавшего из гнезда птенца. Представьте себе: птенец выпадает на улицу, херачится головой об асфальт, а вокруг большой и дивный мир. Как-то так.
Короче, я уронил жёлтого человечка в родной город. С довольно приличной, кстати, высоты. Но ему было всё нипочем. Он встал и принялся озираться. И я вместе с ним.
Я словно бы вселился в его голову. Как гриб кардицепс в муравья. Или как, не знаю, инопланетянин, который взял под свой контроль мозг человека и теперь заставляет того совершать глупые поступки.
Жёлтый человечек под моим преступным контролем принялся шарахаться по моему городу.
— Смотри, — сказал я восхищенно. — смотри, жёлтый человечек, какое всё зелёное!
Жёлтый человечек в ответ промолчал.
***
Мой маленький виртуальный город утопал в зелени.
Утопал, конечно, насколько мог: как правило, много зелени здесь не бывает. Зато стояло жаркое душное лето, в то время, как за настоящим окном шёл бесконечный зимний дождь.
Мы с человечком озирались по сторонам и узнавали всякие достопримечательности.
Вот Ленин на площади Ленина.
Вот площадь Орджоникидзе с памятником, но не Орджоникидзе (здесь погода, почему-то испортилась)
Вот площадь Дружбы (погода опять наладилась).
Вот Дзержинский на улице Дзержинского.
А вот и милые варикозные трубы. Привет, трубы!
Мы даже, кажется, узнали пару человек. Конечно, по одежде, лица их были размазаны, будто по ним проехался виртуальный ластик.
Город, впрочем, быстро закончился. Я и забыл насколько он, на самом деле, небольшой.
Мы с человечком даже от скуки забрели на какую-то совсем дикую улицу Красильникова, на которой я прежде никогда не бывал.
— Вот город и закончился — сказал я человечку. — Что будем делать дальше?
Человечек не ответил.
Но я и так знал, что делать дальше.
У наших ног лежал большой и дивный мир.
***
Сначала мы сгоняли в Нью-Йорк. Потом в Чикаго.
Посетили Париж. Удивились, что Эйфелева башня куда меньше, чем казалось.
И какая-то вблизи не особенно монументальная. Похожа на опоры ГРЭСовских труб. Если бы опоры построили в позапрошлом веке.
Ничего, в общем, особенного.
Зато центральный парк в Нью-Йорке, наоборот, оказался больше, чем я предполагал.
Слетали в Гонконг. Побывали в Токио (здесь даже пару раз заблудились).
После обнаружили себя в странном городе Лемор.
Крошечный городок, даже меньше моего родного, располагался где-то посреди жаркого и душного американского штата Калифорнии.
Чего мы там забыли сказать было сложно.
Городок Лемор оказался под завязку заполнен обветшалыми низкими домами и ободранными красными пикапами.
Мы слонялись по широким улицам Лемора и недоумевали, зачем гугловскому автомобильчику понадобилось кататься по такому захолустью.
***
Тем временем, за настоящим окном закончилась настоящая ночь.
Закончился и чужой коньяк.
Дождь и тот закончился, за окном вставало чужое солнце.
Всё вокруг окрасилось в ярко-жёлтые цвета.
Я устал и чувствовал, что начинается головная боль. Словно это я, а не человечек только что падал с чудовищной высоты. Словно это я только что ходил пешком по мировым столицам.
В дверь вошёл хозяин квартиры. Он выспался и почёсывал обтянутое майкой пузо.
Лицо хозяина квартиры было смазано, будто по нему кто-то прошёлся здоровенным ластиком.
Не было ему ни конца, ни края.
Куда ни глянь — всюду дома, улицы, окна, дороги, бетон, стекло и люди.
Идёшь, бывало, по этому городу час, два идёшь, а вокруг те же улицы, дома и люди, только с небольшими вариациями.
Встретил ты, скажем, усатого человека, а потом, через два квартала, опять его же встречаешь, только без усов. Такое в большом городе в порядке вещей.
Ну, и, если, города малых и средних размеров можно при желании пересечь пешком, то большие города пересечь пешком никак невозможно.
Да что там, не всегда получается дойти до конца отдельных улиц. Например, до конца условной улицы Рубинштейна дойти получается далеко не всегда.
По сравнению с этим очень большим городом, мой родной город был очень маленьким.
Его запросто можно было пересечь пешком, чем я иногда и занимался.
Его можно было пересечь пешком по всяким занятным траекториям. Можно было, скажем, начать с ГРЭСа и медленно двигаться к Сергеляху. А можно было, наоборот, медленно двигаться от Сергеляха, постепенно приближаясь к ГРЭСу.
В общем, масса вариантов.
Мой город, при этом, весь целиком, вместе с ГРЭСом и Сергеляхом, запросто бы уместился в каком-нибудь условном Купчино.
С другой стороны, условное Купчино я бы не стал пересекать по всяким занятным траекториям.
***
Жилось мне в том большом городе довольно безрадостно. По вечерам я обыкновенно сидел за чужим ноутбуком на чужой кухне и пил чужой коньяк.
Чужой коньяк во мне быстро превращался в мой собственный. У чужой кухни и ноутбука таких удивительных способностей не было.
Так получилось, что именно в то тоскливое время я узнал про гугл-карты.
И про удивительные способности таких карт.
И про существование в них человечка жёлтого цвета.
И о том, что человечка этого можно ронять с приличной высоты в разные города нашей планеты. Как в большие, так и в совсем крошечные.
Главные условие — нужно было, чтоб по этому городу, вне зависимости от его размеров, заранее проехался гугловский автомобильчик.
При соблюдении этого условия хозяин ноутбука (ну, или пользователь чужого), уронивший жёлтого человечка в какой-нибудь город, получал волшебную способность смотреть на мир его глазами.
Человечку не было больно. Он падал на какую-нибудь улицу, поднимался и осматривался. А потом шёл в тех направлениях, в которых было угодно его уронившему гражданину.
В общем, когда я в очередной раз сидел вечером за чужим ноутбуком на чужой кухне я решил уронить этого стойкого парня в свой маленький городок.
***
Я скучал по родному городу. Он был, конечно крошечный и не особенно красивый, но я всё равно по нему скучал.
Я попытался было разобраться по чему же я, собственно, скучаю. Что является, понимаешь, конкретным предметом, заставляющим испытывать эмоции.
Скучал я, как оказалось, по самым разным и не совсем очевидным вещам.
По сваям, по пространству под домами, по трубам, которые как варикозные вены торчат из-под земли. По хрущевкам. По большой холодной речке. По вздутому асфальту. По ГРЭСу и Сергеляху.
По пыли, которая обязательно поднимается каждое лето над городом и висит так, как большая шапка, пока её не прибьет дождиком к земле.
Моя тоска по крошечному городу была похожа на тоску выпавшего из гнезда птенца. Представьте себе: птенец выпадает на улицу, херачится головой об асфальт, а вокруг большой и дивный мир. Как-то так.
Короче, я уронил жёлтого человечка в родной город. С довольно приличной, кстати, высоты. Но ему было всё нипочем. Он встал и принялся озираться. И я вместе с ним.
Я словно бы вселился в его голову. Как гриб кардицепс в муравья. Или как, не знаю, инопланетянин, который взял под свой контроль мозг человека и теперь заставляет того совершать глупые поступки.
Жёлтый человечек под моим преступным контролем принялся шарахаться по моему городу.
— Смотри, — сказал я восхищенно. — смотри, жёлтый человечек, какое всё зелёное!
Жёлтый человечек в ответ промолчал.
***
Мой маленький виртуальный город утопал в зелени.
Утопал, конечно, насколько мог: как правило, много зелени здесь не бывает. Зато стояло жаркое душное лето, в то время, как за настоящим окном шёл бесконечный зимний дождь.
Мы с человечком озирались по сторонам и узнавали всякие достопримечательности.
Вот Ленин на площади Ленина.
Вот площадь Орджоникидзе с памятником, но не Орджоникидзе (здесь погода, почему-то испортилась)
Вот площадь Дружбы (погода опять наладилась).
Вот Дзержинский на улице Дзержинского.
А вот и милые варикозные трубы. Привет, трубы!
Мы даже, кажется, узнали пару человек. Конечно, по одежде, лица их были размазаны, будто по ним проехался виртуальный ластик.
Город, впрочем, быстро закончился. Я и забыл насколько он, на самом деле, небольшой.
Мы с человечком даже от скуки забрели на какую-то совсем дикую улицу Красильникова, на которой я прежде никогда не бывал.
— Вот город и закончился — сказал я человечку. — Что будем делать дальше?
Человечек не ответил.
Но я и так знал, что делать дальше.
У наших ног лежал большой и дивный мир.
***
Сначала мы сгоняли в Нью-Йорк. Потом в Чикаго.
Посетили Париж. Удивились, что Эйфелева башня куда меньше, чем казалось.
И какая-то вблизи не особенно монументальная. Похожа на опоры ГРЭСовских труб. Если бы опоры построили в позапрошлом веке.
Ничего, в общем, особенного.
Зато центральный парк в Нью-Йорке, наоборот, оказался больше, чем я предполагал.
Слетали в Гонконг. Побывали в Токио (здесь даже пару раз заблудились).
После обнаружили себя в странном городе Лемор.
Крошечный городок, даже меньше моего родного, располагался где-то посреди жаркого и душного американского штата Калифорнии.
Чего мы там забыли сказать было сложно.
Городок Лемор оказался под завязку заполнен обветшалыми низкими домами и ободранными красными пикапами.
Мы слонялись по широким улицам Лемора и недоумевали, зачем гугловскому автомобильчику понадобилось кататься по такому захолустью.
***
Тем временем, за настоящим окном закончилась настоящая ночь.
Закончился и чужой коньяк.
Дождь и тот закончился, за окном вставало чужое солнце.
Всё вокруг окрасилось в ярко-жёлтые цвета.
Я устал и чувствовал, что начинается головная боль. Словно это я, а не человечек только что падал с чудовищной высоты. Словно это я только что ходил пешком по мировым столицам.
В дверь вошёл хозяин квартиры. Он выспался и почёсывал обтянутое майкой пузо.
Лицо хозяина квартиры было смазано, будто по нему кто-то прошёлся здоровенным ластиком.
