предисловие отца, короля Густава Адольфа
Король Кристина,
девочка моя,
растить тебя как сына буду я
мы нарекли тебя именами
старшей твоей сестры
двухнедельной Кристины Августы
она ушла
ты — остаёшься с нами
ты — мой красивый мальчик
с губами
самого красивого красного цвета
ты могла бы сойти за Венеру
но будешь Марсом
предисловие матери, Марии Элеоноры
1.
Король Кристина,
доченька моя,
вот сердце твоего отца
его повесим над кроватью
в сосуде золотом полупрозрачном
ложись со мной
я матерь
я права
пусть не смутит тебя безумие моё
2.
как много нежности, Кристина
как мало мужа
и тело незахороненное его лежит и не встаёт который месяц
который месяц не встаёт над нами?
3
ты больше мне не дочь, Кристина
ты — образ умершего короля
его едва ли женственное продолженье
каким я не была
и ты не будешь
я вижу как они придут и скажут
да
это она
у неё глаза
и нос и лоб Густáва
она и будет нашим королем
тогда ты выслушаешь стоя эту речь и сядешь
на шведский трон под белою короной
а пока
ты хочешь спать
и ты, как девочка, устала
ложись
ещё не коронованной
с неупокоенным отцом
моею ласточкой
моим орлом
и последняя речь Марии Элеоноры
1.
тёплой июльской ночью
я вернулась в свой замок в Грипсхольме
и удалилась к себе в комнату
якобы попоститься и помолиться
это была я, господи,
и я притворялась
спустилась в сад через окно
села в лодку, поплыла,
переплыла на другой берег озера Меларен,
села в карету до Нючепинга,
поднялась на борт датского судна, доплыла до острова Готланд
— и это я убежала в Копенгаген
и даже потом вернулась
вот какая я слабая нервная хрупкая
2.
кто назовёт меня теперь безумной
слабой
хрупкой матерью
Кристины, королевы шведской?
только она сама
_____________________________________________________________
и это я — Мария
я — Элеонора
но с кем я говорю?
Кристина, где ты
1.
Господин отец,
ты взял и умер,
а мне шесть лет, и психика слаба.
Теперь вместо тебя
три новые отца:
учитель, канцлер, гувернёр —
пока ты там, в германских землях, лежишь спокоен,
умиротворён.
2.
Меня, как ты велел,
от матери забрали,
воспитывали мальчиком,
я полюбила:
охоту и стрельбу, и верховую
одиночную езду,
а лекции по праву — не люблю,
как и твоей короны,
и женской сущности своей.
3.
Я знаю наизусть и речь Катона,
и Библию в оригинале —
боже правый,
нет, я хочу холодное оружье,
скакать верхом весь день,
стрелять по зайцам — эти уши
дрожат, когда боятся и когда ложатся —
остывшие и серые зайчата —
в сухую почву, на горячий стол.
4.
Я тренирую своё тело ежедневно
то на седле, то без седла
(всё потому, что так — нежнее
и лошади спина мягка,
тепла, непреломляема, как я).
Та девочка и будет королём,
кто на бедре не зеркальце несёт,
но шпагу.
А что ещё я, папа, заслужила?
_____________________________________________________________
Риксдаг обнаружил:
маленькая принцесса склонна к меланхолии,
назначили читать занимательные истории,
играть короткие музыкальные сочинения,
писать картины рыб, зверей, растений.
1.
Кристина,
это мы — и рыбки, и лягушки,
и кроличьи шубки, и заячьи ушки.
Меж нами нет отличий.
Ты вся сама словно животное, Кристина,
мы видим твой адамовый и птичий
зоб.
Мы ляжем на твоей груди — она, как мальчику и будущему королю — тебе — мешает.
Обними нас.
Нежность излечима.
2.
Рыбка, рыбка,
лягушка-подружка,
вы живёте в цветущей воде.
Идёмте, хладнокровные, наружу,
я вас достану, осушу
горячей и густой смолой
на тополиной вате.
О чём ещё с тобой, рыба, жаба,
разговаривать?
На своей жизни учиться — скучно,
интересно — на чужой
и мёртвой жизни, пейте,
пейте, милые,
этот сок лесной.
***
Много одежды было у Кристины —
разной такой,
красивой и некрасивой.
Мастера портновского искусства
ей шили ткани цвета никакого
и никакого стиля.
Эта королева — была дана без платья и без трона,
но — в панталонах,
сшитых по мужским лекалам.
Вот плотно прилегающий сюртук
из чёрного сатина — до колен,
которых никогда никто не тронет.
Вот пояс, врезающий живот,
очерчивает женственные формы,
которых никогда никто не тронет
и не зачтёт в родильном доме,
не спросит — чей же это государственный ребёнок?
Чья это девочка-сынок?
Весь твой мужской костюм, Кристина,
не только скрыть тебя не может,
но и предательски сдаёт
твою мужеподобность.
Но юбка, юбка —
носишь вкось —
такая тонкая, прозрачная, что сквозь неё
просвечивает нижнее бельё.
Но твой корсаж,
шнурованный крест-накрест на спине — из-под него
проглядывает нижняя сорочка,
как из тебя, Кристина,
режется и гос. звено,
и мальчик-дочка.
Расти, девочка, расти,
пиша уроки до зари,
перо и пальчики протри
о мальчуговую одежду.
речь графини Эббы Спарре
Кристина,
красота мешает,
как медный шар,
зажатый меж ногами,
на волоске,
на золотой струне висящий,
как локоны твоей двуполой, Королева, головы.
Раздвинешь ноги — шар забьётся,
чтоб откатиться и ударить снова,
и чашечки коленные ронять пред теми,
за кого просить не надо,
но мы-то просим.
А после, каменные, встанем
в мантиях из стали,
в платьях из графитовых колосьев.
Мы — девочки, Кристина,
мы вдвоём
неразлучимые гуляем:
ты в золотой короне,
я в бумажной.
— Кто моя самая красивая Король?
— Кто мой красивый трон под Королевой?
Ты мне не нравишься,
но я люблю тебя.
Ты пахнешь по-чужому: так невкусно,
но ты — моё, и этот запах —
молочный шведский снег,
медовый месяц,
этот пот — как плавное движенье всех твоих надкожных волосков.
_____________________________________________________________
1.
В том, как ты утром выходила
к пустому трону — что-то было
от девочки
и от мужчины.
Единственная дочка короля,
ему была ты сыном.
В шесть лет корона кажется свободней
и тяжелее,
а трон просторнее,
а мантия нежнее.
2.
У тебя не было ребёнка,
зато у государства был ребёнок —
ты
могла бы родить сына,
но родила сама себя.
3.
Перед наступлением долгой-долгой ночи
сонную страну стреножишь.
Трудно править миром в мирное время —
сонную страну тревожишь.
Что, наигралась?
Отдавай венец
другому мальчику,
покуда палец безымянный не спросили.
Диаметру короны нет конца
(в отличие от обручального кольца),
но и она сдавить успела кожицу над родничком
окостеневшим.
Всю голову вложить в корону означает —
(снимай, покуда ободочек не кровит)
всю голову вытаскивать потом.
4.
…Пока несут бинты,
пока бинты изобретают,
ты
переписанные начисто
экземпляры текста отречения
вокруг черепа
оберни.
_____________________________________________________________
Солдаты — странные апостолы.
Отрежу дважды свои волосы:
рукой слуги,
своей рукой.
…а Карл заколку подарил.
Корсаж, шнурованный крест-накрест на спине,
перекрутился до груди:
перекреститься значит
два креста нести.
…заколку подарил.
А розового платья?
Никто, и слава богу.
А богу ты нужна.
И одному,
и другому.
_____________________________________________________________
Кристина умывалась шведским снегом,
когда он с ней заговорил.
…И Кристина тело своё наклоняет,
ухо к снегу подставляет:
— Я тебе благодарен, —
ей снег повторяет,
— я тебе благодарен.
И Кристина лицо своё умывает,
губы в снег окунает:
— Так не бывает, —
ей снег повторяет,
— так не бывает.
И Кристина ложится
ничком на пушистый
и утренний снег:
— Я тебя оставляю,
так — тебя — оставляю,
смотри, королева,
как я под тобой исчезаю.
_____________________________________________________________
В 1965 году вскрывался саркофаг Королевы Кристины, и изучались её останки.
Строение её тела абсолютно женское.