Двадцатый век стал для Франции временем политических потерь. Впрочем, потери начались ещё почти в конце девятнадцатого века. Поражение в франко-прусской войне тяжело травмировало нацию. Для понимания этой травмы стоит взглянуть на судьбу Эльзаса: франко-прусская война отнимает этот регион у Франции, первая мировая возвращает, но дорогой ценой военных потерь; вторая мировая вначале снова отнимает, но в конце Эльзас снова французская территория. А в национальной памяти Эльзас так и остался символической потерей. Но во второй половине двадцатого века Францию ждали ещё две потери — Индокитай и Алжир. Что мы об этом знаем? Ну, отошли заморские колонии. Ну и что? А то, что ведь это была единая страна — Франция и Индокитай.
Индокитай… Так назывется фильм Режи Варнье. Элиана (великолепная Катрин Денёв в великолепных шляпах) — владелица каучуковых плантаций. Она воспитывает осиротевшую дочь своих друзей, вьетнамских аристократов, погибших при катастрофе их частного самолета. Элиана помнит дружбу с этими людьми как молодое единение — «едины, как Франция и Индокитай!». Элиана не мыслит жизни за пределами Индокитая, это её родина, Жан-Батист, молодой офицер, напротив, тяготится своей службой в Азии. Но — парадокс — именно ему доведётся любить вьетнамскую девушку, приёмную дочь Элианы, Камиллу, и стать отцом их сына Этьена, напловину француза, наполовину вьетнамца, и странствовать не всегда по своей воле по этой земле.. Но это фильм не о любви. Это фильм о потере части большого государства. Молодые вьетнамцы (во Франции их называли аннамитами по названию Вьетнама — Аннам) твёрдо решают бороться за независимость своей земли. Однако сами идеи свободы и равенства они получили, впитали во время учёбы в Сорбонне! Жан-Батист погибает, Камила выходит из концентрационного лагеря Пуло-Кондор убеждённой коммунисткой. Элиана вынуждена покинуть впервые в жизни свой Индокитай. Она увозит с собой маленького Этиена. Проходят годы. Взрослый юноша Этьен входит в вестибюль гостиницы, где остановилась вьетнамская делегация, прибывшая для подписания договора об окончательном отделении Вьетнама от Франции. Элиана сказала ему, что там его мать. Но чуда не происходит, сердца матери и сына молчат, они не узнали друг друга. Этот юноша, приёмный сын, ставший родным, вот всё, что осталось Элиане-Франции от её Индокитая. Невозможно стереть её память, невозможно ей забыть о своём Индокитае.
Ещё одна болезненная потеря: Алжир. Мы помним фильм Жака Деми «Шербурские зонтики», потому что там не говорят, а поют. Скромная буржуазно-пастельная гамма экранных красок; скромные желания молодой пары влюблённых; пожениться и жить в скромном достатке. Но юношу Ги призывают в армию и отправляют в тот самый Алжир. Женевьева не дождалась его, вышла замуж за доброго ювелира Кассара. Война на экране не появляется, Ги возвращается, и мы понимаем, что Алжир потерян. «Ну, что ж, — как бы говорит Жак Деми, — будем жить дальше». Потерян Алжир, потеряна Женевьева, но Мадлен преданно любит Ги, а покойная тетя оставила небольшое наследство и можно стать хозяином маленькой бензозаправочной станции… В фильме Андрея Кончаловского «Романс о влюблённых» тоже все поют. Тоже парень ушёл в армию, тоже она думала, что он погиб, а он вернулся… Но и эта вариация «Шербурских зонтиков» — не о любви. Это последний гимн всему лучшему, что было в советской идеологии : бескорыстию, смелости, коллективизму. Если Ги и Мадлен считают деньги, то Сергей и его новая избранница Люда широко открывают двери своей квартиры в новом доме для родных и друзей…
Но не всегда Франция страдала от потерь. Было время триумфов, когда именно французы показали всему миру, как важна сила личности, независимой от происхождения и сословной иерархии. Герои фильма Дени Деркура «Завтра на рассвете», братья Матье и Поль, живут в Париже начала двадцать первого века. Живут не бедно, хотя и не без важных проблем: тяжело больна мать; пианист Матье чувствует, что утратил вдохновение… Но в целом жить можно: вдохновение можно поискать, мать лечат в комфортабельной больнице. Жить можно, то есть — нельзя! Нельзя жить без какого-то высшего смысла жизни. И вот братья обретают этот смысл в ролевой игре в армию Наполеона, а Матье внезапно обретает и утраченное вдохновение. Здесь, далеко за городом, среди палаток бивака, настоящая жизнь, полная жизнь, жизнь воинов! Граждане и гражданки современной республики устраивают приём в соответственных исторических костюмах; с упоением чествуют Наполена, подымают бокалы за императора, потому что тоскуют о бытии, где вместо пошлого и фальшивого равенства довлеет искреннее поклонение гению! Но оказалось, всё это не игра; оказалось, что настоящая жизнь — это трагическая жизнь, жизнь, в которой нельзя отвергнуть поединок, нельзя звать на помощь полицию, жизнь, в которой открыто признают смерть! За величие истинной жизни надо платить дорогую цену, это вам не покупка бензоколонки! И братья капитулируют; они победили на дуэли, но повернувшись спиной к биваку Наполеона они уходят, назад, в скучный мирок, где не бывает дуэлей, зато есть полиция, куда можно прибежать трусливо и попросить о защите! Вот так!